Больше всего Курта сейчас напрягал не тот факт, что он на шоу с процентом выживаемости как минимум 1 из 50, а то, что он заблудился. Он начал судорожно бегать по коридорам, совершенно не понимая, куда сворачивает. Его мозг был как-то больше устроен на белые коридоры, в которых на четвертом этаже детское отделение, а самая большая комната это аудитория для конференций на пятом этаже. Ну, или как-то так. По крайней мере, заводские строения были для него загадкой. Болдер проверил свой рюкзак, тщетно пытаясь найти там карту этого здания, а не Манхеттана в целом. Та, что была на стене, как план эвакуации была испачкана в чем-то... состав чего мужчина не очень-то хотел анализировать.
И тут в одном из коридоров он встретил другого участника. Это было где-то на перекрестке, да и Курт сразу же свернул за угол, так что тот его не заметил. И это был... ребенок? Нет, серьезно, сколько этому парню лет? Он вообще проходит по возрастному ограничению? И он... хромает? Ну нет, у Болдера сейчас сердце кровью обольется. Это же первый день состязания, кто умудрился это сделать?
"Так, нет, Курт, ты не должен. Враги. Много врагов. Они все равно все умрут, ты ничего не сможешь сделать. Он может быть психопатом. А может быть вообще беспризорников, что рисует граффити... ты хочешь найти компанию, чтобы умирать было веселее, ты не хочешь..."
- Очень старался сдерживать себя Болдер. В общем-то, его рассуждения были верными, разве что...
- А-а, к черту, я не для этого шесть лет в меде тух, - прикусив губу, он вышел из-за угла, сворачивая туда же, куда и паренек. Когда у него будет торчать нож и глотки, Курт ещё обвинит себя в том, насколько не правильное было это решение. К заводской машине он подошел достаточно быстро, на его беду что-то звенело у него в рюкзаке, но он и не хотел подкрадываться незаметно, это было бы странно. После он уже сбавил ход, спуская рюкзак с плеч и волоча его по земле рядом с собой.
- Утречка, парень, - уже начиная бегать глазами по ранению пацана, выставив одну руку вперед, в пол голоса, но так, чтобы ребенок точно слышал, говорил Болдер. - Веришь или нет, но я врач и я хочу тебе помочь. Так что подай какой-нибудь знак, я подойду ближе и осмотрю рану.

- Ну-у, - Курт действительно попытался придумать хотя бы одну убедительную и на деле работающую причину того, почему пацан не должен пырнуть Болдера ножом. Как бы плохо у него это не получилось, потому что было у Курта маленькое подозрение, что мальчик что-то делает не так, но доктор и сам не знал, как будет правильно. Да и что уже точно ему не на руку, это помогать напуганному котенку отрастить смертельно опасные клыки и когти. Особенно когда на самом деле хочешь дать этому самому котенку молока. - Я давал клятву Гиппократа. - Курт улыбнулся, все ещё предосторожительно выставив руку, при этом второй рукой он снял с плеча рюкзак и поставил его на пол. Что-то металлическое звякнуло, этот звук преследовал Болдера с самого начала, но он пока даже не удосужился посмотреть, что такого особенно там звенит. Насколько внимательно он слушал правила и смотрел предыдущие сезоны шоу, сначала выдается по одном виду оружия. У парня в руках был нож. А что это значит? Что это не огнестрелка. Пока Курт держится на расстоянии все под контролем. Тем более, парень не выглядел как кто-то, кто сейчас способен совершать резкие движения. А если это ловушка... то очень странная. С гениально играющими детьми, которым хочется дать молока, и с реальной проткнутой ногой. И немного пораскинув мозгами, Болдер даже может позволить себе немного расслабится. Это его политика на это шоу: расслабиться. Получать удовольствие вряд ли получится, но не стоит напрягаться по этому поводу. Сейчас вот он расслабился настолько, что решил присесть на пол. Прямо там, где стоял, не приближаясь к парню. Во-первых, так он был зрительно меньше, а значит, на подсознательном уровне вызывал меньшую угрозу.
- Быть всегда готовым оказать медицинскую помощь, внимательно и заботливо относиться к больному... - немного поджимая губы в пол голоса, чтобы не пугать и не привлекать лишнего внимания, особенно тех, кого не давали эту самую клятву, текст которой Курт сейчас очень вольно пересказывал. - Недавно там начали что-то оговаривать про террористов... но мы в таком месте, что уже все равно, хуже уже не будет.
Курт немного выдохнул. Нет. Явно не то, о чем стоит философствовать с парнем, он возраста, да и вобщего вида которого у Болдера так сердце кровью обливается, что он забывает про собственную безопасность, инстинкт самосохранения и все прочее, за счет чего в первую очередь выживают на этом шоу.
Было темно, отвратительно, весьма соблюдено по всеми нормам антисанитарии. Но хотя бы по капельки крови, в которую Курт вляпался рукой, когда садился, и по большому контрасту между ржавым гвоздем  и светлой кожей на ступне все было не очень хорошо. Может, вышел он и не зря.
- И относительно хуже, если ты продолжить так ходить или хотя бы так сидеть, то рана как минимум загноиться... И если она просто загноиться, это будет один из лучших исходов.

Не выпрямляясь в полный рост, Курт поднялся, подходя к мальчишке ближе. Да, конечно, это то, что делают сразу же после того, как тебя предупреждают о возможности получить нож в живот. Все учителя, что звали Курта "умным", вы чертовски ошибались!
- Ну... - протянул сквозь зубы Болдер, притягивая к себе свой рюкзак, в котором все ещё что-то звенело. Он проработал в педиатрическом отделе вроде бы... нет, он вообще там не работал. Захаживал туда, у него был отличный друг, который работал на том этаже, а так же ему перенаправили одну восьмилетнюю девочку, но в целом он был совершенно не знаком с правильной тактикой поведения при лечение детей. Собственно, поэтому Курт и замялся. Соврать? Сказать, что не будет больно, хотя скорее всего будет? А что изменится, если он скажет, что будет больно? - Я постараюсь сделать все очень аккуратно.
Болдер аккуратно взял парня за пятку, пока что не касаясь ранения, просто осматривая его. Ужасное освещение. Ужасные условия. Тут нет какого-нибудь медицинского кабинета? Даже если заброшенный, Болдер был бы весьма рад его найти. И остаться там. Помогать страдающим. До тех пор, пока  кто-нибудь не воткнет ему скальпель в горло. Черт, какие позитивные мысли, а сейчас ведь всего восемь утра... 
- Смотри, сначала я достану гвоздь. Это будет быстро, можешь закрыть глаза и представить, что ты загораешь у моря на каком-то теплом острове.  Потом надо будет продезинфицировать рану и, - он прервал на середине фразы, начиная открывать свой рюкзак, выуживая оттуда аптечку, в надежде, что там можно было встретить что-то более полезное, чем бинт. Что ж, никаких прививок от столбняка, спасибо, что хоть положили спиртовые салфетки. Болдеру, кстати, ка-кто даже в голову не пришло, что у пацана точно такой же рюкзак с точно такой же аптечкой и что это он тут раненый и по логике его инвентарь надо использовать, мужчина сразу же потянулся к своему. Ну, логично, в больнице, все было в больше степени его, чем пациентов. - Потом я все это перебинтую. Отличный план, правда? - предупредить о своих действия парня Курт посчитал себя просто обязанным. Во-первых на случай, если мальчик опять во что-то вляпается похожее, вряд ли у того был большой опыт в самолечении, на случай, если кто-то помешает сейчас, и просто чтобы потом не было больших сюрпризов. Болдер снова перехватил ступню парня, на этот раз крепко сжимая пятку, чтобы не вырвался в самый не подходящий момент и не сделал все только хуже, сам в зубах уже держал эту самую салфетку.
- Скажи, когда будешь готов.

Будь они немного в других условиях, к примеру, в больнице или хотя бы в каком-нибудь походе или что-то в этом духе, Курт бы потратил ещё одну салфетку, чтобы очистить руки и вообще всю ногу, но он был слишком уж ограничен в ресурсах, так что приходилось действовать так. Да тем более, в каких-то чудовищным местах руки Болдера ещё не побывали. Он не может ручаться за то время, когда он и ещё пол сотни участников были в бессознательном состоянии, но выглядело и ощущалось, так, что с ними может и обращались не самым нежным образом (часы на руке разбили, уроды), все-таки по канализационным стокам не пускали.
Сразу же, сразу же как только  парень заявил в своей готовности, Болдер подцепил головку гвоздя, сначала едва заметно повернув его в обе стороны. Нужно было проверить, насколько сильно изогнут гвоздь, если там был слишком большой изгиб, то просто выдернуть было бы весьма плохой идеей. Но, никакого сопротивления Болдер не почувствовал, а значит мальчишке повезло. На фоне того, что в шоу на выживание в первые пол часа получил рану, от которой в теории можно умереть за три дня.
Курт спокойно дышал и действовал весьма уверенно. Это одна из первых вещей, которым его научили, а потом ещё пятьдесят раз повторили во время интернатуры - доктору быть взволнованным - это последнее дело. Всем стадным животным передается тревога от своих сородичей. А в одиночку человек не выживает. Особенно здесь.  Курт выдернул гвоздь одним движением, все ещё крепко сжимая пятку парня. Откинул ржавую, но весьма прямую причину бед и страданий бедного подростка, держа в зубах салфетку, открывая её освободившейся рукой.
- Все хорошо, самое страшное уже позади. Потерпи ещё чуть-чуть, - успокаивающе говорил Болдер, надавливая рядом с раной со всех сторон, а потом немного массируя ногу немного у лодыжки и большого пальца. Сейчас как раз нужно, чтобы вытекло как можно больше крови - она сама внесет всю заразу, занесенную гвоздем. Болдер даже немного её подгонял, не давая уже вытекшей задерживатся близ ранения, как бы плохо это не звучало, стирая её рукой.